Жизнь и быт в период государственной мызы

тарейший список мызных людей (Mantalet på Pades Slott) относится к 29 января 1566 года. В него внесены 50 жильцов и работников мызы. Фогт Михель Райсенер (Resener) жил на мызе с семьей из четырех человек, под его началом находились заместитель фогта, управляющий замком, ответственные за оружие, урожай, подвал, стадо, и другие начальники, повар с помощниками, кузнец, страж ворот, мельник, лесоруб, стременной, пивовар, четыре кубьяса, пастух, горничная, экономка и другие. Постоянно на мызе были два подразделения (Rott) военных наемников и столько же в лагере (размещали в лене?).

Кроме того, упомянуты начальник крепости или гауптман (?) расквартированных солдат (Borgelige hoffmen), 22 лошади и 5
стремянных. А самая интересная запись сделана в начале списка, рядом с фогтом: Jören abbot. И это может быть только последний аббат монастыря Георгиус Конрад (1555–1559), которого шведское государство обещало содержать до самой смерти.

о ваковой книге 1562–1563 года в Падизе были два трактира, обязательства которых отражают еще монастырские времена. Один трактир держал мелкий ленник Ганс Снидекере, который должен был раз в году потчевать аббата и содержать боевого коня. Вторым владел Хольстекан (Christoffer Holstenn), который был обязан охранять капустные поля (kålgården) монастыря, топить баню раз в две недели и стирать белье конвента.

Состояние монастыря отражено и в инвентари, в котором перечислены запасы зерновых, других продуктов и пива, количество скота, шкур, одежды и сапог, инвентаря из олова, латуни, меди и железа,
в том числе кухонное и кузнечное оборудование. Наряду с предметами из дерева, мебелью и другими домашними вещами, записаны три пары мельничных жерновов и две лесопильни с двумя большими пилами. В инвентари 1571 и 1572 года внесен и орган с кафедрой с большими и малыми трубами, и отдельно упоминаются три большие органные трубы.

По инвентари 1569 года в церкви было девять (?!) застекленных окон, из них восемь высотой в две сажени и в сажень шириной и одно окно размером сажень на сажень. В числе церковного инвентаря упоминаются исправные часы со стрелкой, с которыми, очевидно, сообщались большой и малый часовые колокола (Tijme klocka). Упоминается также большой колокол на башне церкви, сторожевой колокол (wachte klocka) и алтарный колокол (Altare klocka; vphöghninghz klocka?). В инентари 1575 года внесены также колокол Нываской мызы (то есть капеллы) и колокол в Суур-Пакри, также Niddher kircke klock, которые были то ли нижними церковными часами, то ли часами нижней церкви.

В случае с последним это мог быть колокол капеллы святого Антония, построенной для эстонцев рядом с монастырем, ее упоминание наряду с капеллами в Ныва и Пакри представляется логичным.

Церковь освещалась двумя латунными люстрами, из алтарных принадлежностей упоминается позолоченный серебряный кубок и cеребряная чаша для причастия. В более позднее время (1604) чаша была жестяная, а кубок латунный и только наполовину позолоченный.

оскольку здание монастыря сохраняло военное значение, его старались ремонтировать и укреплять по мере необходимости. В нем также хранилось большое количество огнестрельного оружия, боеприпасов, ружейного пороха и военного снаряжения, и все это ежегодно тщательно заносилось в инвентарный список.

В 1590-е годы (и позднее) получали жалованье или содержались за казенный счет всего лишь 11-13 человек. Пятеро из них – это жена фогта Трохтерссена, его дети, слуга и горничная, а остальные, как когда: батрак, мельник, один или два кубьяса, пастух, скотница, кухарка и свинопас. Остальные работники – каменщики, плотники, сапожники и другие выполняли на мызе работы по заказу.

Важную роль в мызном хозяйстве играла жена фогта, которая также числилась в списке получающих жалованье. Здание монастыря находилось на важном пути следования, и здесь путникам предлагали стол и ночлег.

Хлебом и пивом мызу снабжали хлебопек и пивовар, которые выполняли работу в соответствии с необходимостью. Хлебопек Хиндрик жил в 1590-е годы рядом с церковью в Харью-Мадисе и, например, в 1599 году раз в две недели приходил в Падизе печь хлеб, пивовар в том же году провел на мызе 36, а кузнец – 16 дней. В сезон на мызе жил и гуменщик. Часто встречаются названия рода деятельности на эстоснкий лад: kubijaß, kubis ’kubjas’; karis ’karjus’; Rije Papp ’rehepapp’, не говоря уже об именах собственных и топонимах – Soijawhe/Sotawe ’Sõjaväe’ Andres.

В инвентарии записаны все закупленные продукты и приправы, животные, забитые в течение года, а также семена, высаженные на мызном капустном поле и в саду лекарственных растений.

На нужды мызного делопроизводства тратили 5-7 дестей бумаги (1 десть – 24 листа писчей бумаги).

Все путники, которые останавливались на мызе, питались сами и кормили коней, тщательно записывались. К Иванову дню фогт составлял сводный список таких гостей (Gasth-Register). В нем значились представители местной власти всех мастей, их посыльные, чиновники, служители культа, например, визитатор Давид Дубберхт и другие путешественники, которые двигались из Таллинна в Хаапсалу, на Хийумаа, в Ригу, в другие места и наоборот.